Максимы и мысли узника Святой Елены. Рукопись, найденная в бумагах Лас Каза (Избранные отрывки)

I

Когда народ в государстве развращен, законы почти бесполезны, ежели не управляется оно деспотически.

II

Пускаясь во всякого рода преувеличения, меня восхваляли, как и прочих монархов, коим дано было свершить нечто необыкновенное; но то, в чем истинная моя заслуга, известно лишь мне одному.

III

Монархи Европы создали собственные армии по образцу моей, но надобно же еще уметь командовать ими.

IV

Меня мало задевают пересуды обо мне парижан: они сродни надоедливым мухам, которые только и делают, что жужжат; мнения их подобны тому, как ежели бы обезьяна взялась судить о метафизике.

VI

С того времени как я стал во главе государства, я советовался только с самим собой, и это меня вполне устраивало; совершать ошибки я начал только, когда стал прислушиваться к тому, что говорят советники.

VIII

Приходится согласиться с тем, что фортуна, играющая счастием людей, забавляется, устраивая дела мира сего.

X

Я все еще внушаю союзникам панический страх! Пусть же они не посягают на мое величие, ибо сие может им еще дорого стоить.

XI

Я нашел в Потсдаме шпагу великого Фридриха и его орденскую ленту; трофеи сии значили для меня куда больше, нежели те сто миллионов, которые Пруссия выплатила мне⁽¹⁾.

XII

Подчиненные по-настоящему помогают только тогда, когда чувствуют, что вы непреклонны.

XVII

Для правительства нерешительность государей то же, что и паралич в членах тела.

XVIII

Если бы Илиада была написана нашим современником, никто не оценил бы ее⁽²⁾.

XIX

Не солдаты меня покинули, но я покинул моих солдат⁽³⁾.

XX

Те, кто ищет счастия в роскоши и расточительстве, подобны предпочитающим блеск свечей сиянию солнца.

XXV

Справедливость есть образ Бога на земле.

XXVIII

Дурак имеет великое преимущество перед человеком образованным, он всегда доволен собой.

XXIX

Вы хотите узнать, надежны ли ваши друзья? Для сего надобно оказаться в несчастии.

XXXII

От ума до здравого смысла дальше, чем думают.

XXXIV

Храбрость - это условная разменная монета: тот, кто дерзко ищет смерти в неприятельских рядах, трепещет перед мечом палача. Так же как и фальшивые жетоны, имеют хождение и нестоящие храбрецы. Сказать по правде, храбрость - врожденное качество: она не приобретается.

XXXIX

Самое верное средство остаться бедным - быть честным человеком.

XL

Десяток говорунов производит больше шума, нежели десять тысяч, которые молчат; в этом заключатся средство к достижению успеха тех, кто лает с трибун.

XLI

Короли и обманутые мужья всегда последними догадываются о том, что над ними смеются.

XLIV

Я предпочитаю силу вывода красоте стиля: деяния стоят всегда больше, нежели слова.

XLV

В революциях мы сталкиваемся с людьми двух сортов: теми, кто их совершает, и с использующими оные в своих целях.

XLVII

Месть скверному человеку есть воздаяние добродетели.

L

Сильные духом избегают наслаждений, как мореплаватели подводных камней.

LI

Привычка приводит нас ко многим безрассудствам; самое непростительное из них - сделаться ее рабом.

LV

Тот, кто предпочитает богатство славе, - расточитель, который берет у ростовщика и разоряется на процентах.

LVII

Победу одерживают не числом. Александр победил триста тысяч персов во главе двадцати тысяч македонян⁽⁴⁾. Дерзкие предприятия и мне особенно удавались.

LXIII

Я осыпал золотом моих сподвижников; но мне надобно было понимать, что, разбогатев, человеку уже не хочется подвергать себя смертельной опасности.

LXXX

Случай - вот единственный законный повелитель во всей вселенной.

LXXXIII

Упадок нравов - это погибель государства как политического целого.

LXXXVII

На свете есть великое множество людей, воображающих, что они наделены талантом править, единственно по той причине, что они стоят у власти.

XC

В хорошо управляемой стране нужна главенствующая религия и зависимые от государства священники. Церковь должна быть подчинена государству, а не государство церкви.

XCI

Если бы христианская религия могла заменить людям все, как того добиваются ее горячие приверженцы, это явилось бы для них наилучшим подарком небес.

XCII

Человек высшего порядка бесстрастен по всей натуре: его хвалят, его порицают, мало что имеет для него значение, он прислушивается только к голосу своей совести.

XCIV

Честолюбие столь же естественно для человека, как воздух природе: лишите его дух первого, а физику второго, и всякое движение прекратится.

XCV

Пороки общества так же необходимы, как грозы в атмосфере. Если же равновесие между благом и злом нарушается, гармония исчезает и происходит революция.

XCVI

Тот, кто действует добродетельно только в надежде произвести впечатление, близок к пороку.

XCVII

Красивая женщина радует глаз, добрая - услада сердца; первая - безделушка, вторая - сокровище.

XCIX

Монарх обязан тщательно следить за тем, чтобы раздел материальных благ не совершался слишком уж неравномерно, ибо в этом случае не сможет удержать бедных, ни защитить богатых.

CXI

В управлении не должно быть полуответственности: она с неизбежностию ведет в утайке растрат и неисполнению законов.

CXXIV

Вместо того чтобы отречься в Фонтебло, я мог сражаться: армия оставалась мне верна, но я не захотел проливать кровь французов из своих личных интересов⁽⁵⁾.

CXXXII

При ближайшем рассмотрении признанная всеми политическая свобода оказывается выдумкой правителей, предназначенной того ради, чтобы усыпить бдительность управляемых.

CXXXIII

Для того чтобы народ обрел истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие - богами.

CXXXVIII

Победа всегда достойна похвалы, независимо от того, что ведет к ней - удача или талант военачальника.

CXL

Меня сравнивали со многими знаменитыми людьми, древними и новыми, но дело в том, что я не похожу ни на одного из них.

CXLVI

Все в этой жизни есть предмет расчета: нужно держаться середины между добром и злом.

CXLVII

Легче создавать законы, чем следовать им.

CLIII

Плохо, ежели молодые люди постигают военное искусство по книгам: это - верное средство воспитать плохих генералов.

CLIV

Смелые, но неопытные солдаты - это наилучшая предпосылка для победы. Добавьте им по чарке водки перед тем, как отправить в бой, и вы можете быть уверены в успехе.

CLXV

Самое важное в политике - следовать своей цели: средства ничего не значат.

CLXX

Самоубийство - величайшее из преступлений. Какое мужество может иметь тот, кто трепещет перед превратностями фортуны? Истинный героизм состоит в том, чтобы быть выше злосчастий жизни⁽⁶⁾.

CLXXII

Если офицеру не подчиняются, то он не должен более командовать.

CLXXIV

Государи заурядные никогда не могут безнаказанно ни править деспотически, ни пользоваться народным расположением.

CLXXXIX

В делах финансовых наилучший способ добиться кредита - не пользоваться им: налоговая система укрепляет его, система же займов ведет к потерям.

CXC

Случай правит миром.

CXCVIII

От правосудия зависит общественный порядок. Поэтому по праву место судей - в первом ряду общественной иерархии. Поэтому никакие почести и знаки уважения не могут почитаться для них чрезмерными.

CCIII

Совершаемые другими глупости отнюдь не помогают нам стать умнее.

CCX

Есть короли, которые разыгрывают из себя пекущихся о благе народа ради того, чтоб лучше его обманывать, совсем как тот волк из басни, который преображался в пастуха, дабы ловчее истреблять баранов⁽⁷⁾.

CCXIII

Все, что не покоится на физически и математически точных основах, долженствует быть отвергнуто разумом.

CCXV

В сущности говоря, и название, и форма правления не играют никакой роли. Государство будет хорошо управляться, ежели удастся достигнуть того, чтобы справедливость чувствовали на себе все граждане, как в отношении защиты личности, так и в смысле налогов, разного рода пожертвований и при возмещении утраченного.

CCXVI

Неравное распределение собственности подрывает всякое общество и пагубно для порядка в стране, оно убивает предприимчивость и соревнование, крупная владетельная аристократия была хороша лишь при феодальной системе.

CCXVII

Ежели бы успех не сопутствовал Августу⁽⁸⁾, потомки поместили бы его имя рядом с именами злодеев.

CCXXV

Можно останавливаться лишь при подъеме в гору, но при спуске - никогда.

CCXXXI

Лесть всегда восхваляла правительства слабые духом как осторожные, так же как бунтовщики именуют мощь деспотизмом.

CCXXXVII

Я питаю отвращение к иллюзиям; вот почему я принимаю мир таким, каков он есть.

CCXLIII

Шпионами в моих кампаниях я пользовался редко; я делал все по вдохновению: точно все предугадывал, продвигался с быстротой молнии - остальное было делом удачи.

CCXLIV

Я знал немало людей, которые находили мои приказы неосуществимыми; впоследствии я иногда объяснял им, какие средства служили мне к достижению цели, и они соглашались с тем, что и впрямь не было ничего легче.

CCXLVII

Ничто так численно не умножает батальоны, как успех.

CCXLVIII

В тех, кто себя обесславил, напрасно искать людей неустрашимых.

CCLXII

Среди людей, которые не любят, чтобы их притесняли, есть немало таких, кому нравится самим делать это.

CCLXVIII

Государь всегда должен обещать только то, что он намеревается исполнить.

CCLXIX

Наилучшее разделение властей таково: избирательная, законодательная, исполнительная, судебная. Я строго следовал сему принципу в иерархии моей Империи.

CCLXXVII

Народ имеет собственное суждение, покуда не введен в заблуждение демагогами.

CCLXXXVIII

Я не люблю, когда притворяются, что презирают смерть: уметь переносить то, что неизбежно, - в этом заключается важнейший человеческий закон.

CCLXXXIX

Трусливый бежит от того, кто злее его; слабого побеждает сильнейший - таково происхождение политического права.

CCXCVI

В несчастии обыкновенно не уважают того, в ком прежде почитали величие.

CCCII

Бывают люди добродетельные лишь потому, что у них не было случая предаваться порокам.

CCCV

Стремление властвовать над умами себе подобных - одна из самых сильных страстей человеческих.

CCCXVIII

Человек, которому развлечения помогают забыть о причиненных неприятностях, недолго помнит о них: это верное средство против мелких неурядиц.

CCCXXX

Когда народы перестают жаловаться, они перестают мыслить.

CCCXXXII

Существует род воров, которых законы не преследуют и которые крадут у людей то, что есть у них самого драгоценного, а именно время.

CCCXXXVIII

Прощая тех, кто меня поносит, я всегда могу поставить себя выше их.

CCCXXXIX

Всякое партийное сборище состоит из глупцов и негодяев.

CCCLIV

Государь, совершенный во всех отношениях, должен был бы поступать, как Цезарь, нравами походить на Юлиана, а добродетелями - на Марка Аврелия⁽⁹⁾.

CCCLX

Когда полными пригоршнями разбрасывают почести, многие недостойные люди тоже набрасываются на оные, а имеющие несомненные заслуги отступают в сторону. Кто же будет искать эполеты на поле сражения, когда их можно заполучить и в чьей-нибудь прихожей?

CCCLXIV

Закон должен быть ясным, точным и единообразным, толковать его - значит допускать искажения.

CCCLXXVIII

Подлинное богатство всякой страны состоит в числе жителей оной, их труде и предприимчивости.

CCCLXXXV

То, что называется естественным законом, - всего лишь закон выгоды и разума.

CCCXCI

Дабы погубить отечество, достаточно даже одного негодяя, - тому в истории было немало примеров.

CCCXCIX

Солон был прав: можно судить о заслугах человека только после его смерти⁽¹⁰⁾.

CCCCIII

Сенека как-то сказал: тот, кто мало дорожит своей жизнью, может распоряжаться по своему усмотрению жизнью других людей⁽¹¹⁾.

CCCCIX

Я сужу о гении по тому, как он выражает свою мысль.

CCCCXII

Государь, который думает о людях и строит собственное счастие на их благополучии, - в каком романе можно найти сие?

CCCCXXVI

Здравый смысл создает одаренных людей; самолюбие же - лишь ветер, который надувает паруса и ведет их корабль прямо к пристани.

CCCCXXXV

Тот, кто не стремится снискать уважение современников, недостоин его.

CCCCXLIII

Надобно следовать за фортуной со всеми ее капризами, поправляя ее, насколько это возможно.

CCCCXLVIII

Надобно, чтобы природа поставила гения таким образом, чтобы он мог сделать из этого должное употребление, но часто он не находит себе надлежащего места и, как засушенное семя, остается бесплоден.

CCCCXLIX

Можно с избытком жаловать ленты куртизанам, но сие отнюдь не делает из оных людей.

CCCCLI

Место военных действий - это шахматная доска генерала, именно его выбор обнаруживает способности или невежество военачальника.

CCCCLII

Я присоединяюсь к Эпиктету, сказавшему: "Когда говорят о тебе плохо и это - правда, исправься, если же это - ложь, посмейся над этим". Я научен ничему не удивляться: остановившись на отдых, я не обращаю внимания на разных шавок, которые лают по дороге⁽¹²⁾.

CCCCLIII

Истинный герой играет во время сражения шахматную партию независимо от ее исхода.

CCCCLXV

Воистину необычайной оказалась бы книга, в которой не нашлось бы места для вымысла.

Комментарии (С. Н. Искюль)

1. 24 октября 1806 года, когда в поражении Пруссии уже не было сомнений, Наполеон со свитой остановился близ прусской столицы в Потсдаме, в замке Сан-Суси. Император не скрывал своего волнения, он преклонился перед гением великого короля. Наполеон посетил комнаты Фридриха Великого, подержал в руках его подзорную трубу, перелистал несколько книг с пометками короля и не удержался от соблазна завладеть шпагой, орденскими лентами и портупеей Фридриха. "Для меня эти трофеи, - воскликнул он, - дороже всех сокровищ короля Вильгельма. Я пошлю их моим старым ганноверским солдатам, я передам их коменданту Дома Инвалидов, который сохранит их как свидетельства побед великой армии" (Castelot A. Napoleon. Paris, 1968. P. 134). 26 октября Наполеон посетил гарнизонную церковь Потсдама и могилу Фридриха Великого. Отделившись от сопровождающей его свиты, он несколько минут провел в молчание у могилы короля.

2. "Илиаду" Гомера Наполеон впервые прочел еще в Бриеннской школе, затем не раз перечитывал и заботился о том, чтобы Гомер был представлен во всех императорских библиотеках. "Илиада, - говорил он, - так же как Книга Бытия и самая Библия, - знамение своего времени. Впечатление, которое эта поэма на меня производит, лишний раз подтверждает справедливость всеобщего признания. Что поражает меня в ней более всего, так это то, что тогдашние грубые нравы соединяются в ней с истинным совершенством мысли" (Dictionnaire-Napoleon ou Recueil alphabetique des opinions et jugements de l'Empereur Napoleon I, avec une introduction et des notes par M. Damas Hinard. Paris, 1854. P. 441).

3. Эту фразу можно вообще оставить без комментария, но, вероятно, нелишним будет подчеркнуть, что армия Наполеона, включая, разумеется, и гвардию, всегда отличалась исключительной преданностью своему императору и ни разу не проявила неповиновения или нежелания поддерживать императорский режим. Исключение составляли весьма немногочисленные и не имевшие поддержки в войсках заговоры республикански настроенного офицерства во времена Консульства.

4. Имеется в виду персидский поход Александра Македонского, описанный у Плутарха в "Сравнительных жизнеописаниях".

5. Наполеон не раз говорил об этом до и после отречения. Так, 21 июня 1815 года, договорившись со своим братом Люсьеном о том, что тот отправится в Палату представителей в качестве чрезвычайного комиссара, Наполеон вышел вместе с ним из Елисейского дворца в сад, и какое-то время они шли вместе, поглощенные беседой. Брат настойчиво советовал Наполеону, не теряя времени, разогнать Палату. От толпы, собравшейся на авеню Мариньи, до них доносились крики: "Да здравствует император!" и "Оружия! Оружия!". Крики усилились, когда толпа увидела Наполеона. "Вы слышите эти возгласы? - сказал Люсьен. - Одно только слово, и ваши враги отступят. И так по всей Франции. Нежели вы их покинете?" Император остановился, отвечая на приветствие толпы, и затем, повернувшись к брату, спросил: "Кто я, по-твоему? Человек, способный наставить заблудившуюся Палату на путь единения, который единственно может нас всех спасти, или же я сродни тем презренным партийным вождям, кои способны разжечь гражданскую войну? Нет! Никогда! Тогда, в брюмере, мы могли обнажить шпагу ради Франции. Ради ее же блага сегодня мы должны отбросить ее в сторону…" (Bonaparte Lucien. La verite sur les Cent Jours. Paris, 1835. P. 56-57). Примерно те же слова, так же под непрекращающиеся крики "Да здравствует император!" Наполеон говорил известному деятелю и публицисту Бенжамену Констану: "Если бы я только захотел, то в одно мгновение взбунтовавшаяся Палата была рассеяна… Но жизнь человека не стоит такой цены. Я не хочу быть королем Жакерии. Я не для того вернулся с острова Эльбы, чтобы Париж оказался по колено в крови" (Constant B. Memoires sur les Cents Jours. V. II. Paris, 1822. P. 133-134). На следующий же день Наполеон подписывает свое отречение от престола.

6. На самоубийство Наполеон всегда смотрел как на проявление слабости и малодушия. Но 11 апреля 1814 года, через пять дней после отречения, когда в Фонтебло начались сборы к его отъезду на остров Эльба, Наполеон, простившись с некоторыми из приближенных, удалился в свои апартаменты и затем, как обнаружилось, принял яд (опиум) из флакона, который был у него в походном несессере; еще в 1812 году, когда императору угрожала опасность плена, после битвы при Малоярославце доктор Иван, по повелению Наполеона, дал ему сильнодействующий яд, который с тех пор пролежал в несессере полтора года. Яд не подействовал. Мучения Наполеона продолжались несколько часов, но он отказался принять противоядие. Он категорически требовал скрыть от всех происшедшее. "Как трудно умирать! Как легко было умереть на поле битвы! Почему я не был убит при Арсисюр-Об?" - вырвалось у него посреди страшных мучений. Это единственная известная попытка самоубийства, но в 1813 - 1814 гг. маршалы, генералы, офицеры, даже солдаты гвардии замечали, что император без нужды подвергает себя опасности, и делали вывод, что он ищет смерти, не желая принимать ее от своей собственной руки.

7. Образ волка, представлявшегося пастухом, восходит к басне Лафонтена "Le Loup devenu berger" (Fables de La Fontaine, Nouvelle edition, revue, mise en ordre, et accompagnee de notes, par C. A. Walckenaer. Bruxelles, 1829. P. 76-77).

8. Имеется в виду римский император Гай Юлий Цезарь Октавиан Август (63 до н.э. - 14 н.э.), который после победы при Акциуме (31 до н.э.), став единственным властителем Рима, проводил политику, направленную на усиление центральной власти, и прославился удачными военными походами в Испанию, Паннонию, Германию и Африку.

9. Имеется в виду Флавий Клавдий Юлиан (331 - 363), римский император (361 - 363), прозванный христианским духовенством Отступником за восстановление язычества при своем восшествии на престол, но прославленный нравственной чистотой и кротостью души. Далее речь идет о Марке Аврелии (121 - 180), римском императоре с 161 года, стремившемся к нравственному усовершенствованию и отличавшемся добродетельными помыслами и поступками.

10. Вероятнее всего, приведенное высказывание - вольный пересказ слов знаменитого афинского законодателя и реформатора, одного из "семи мудрецов" Греции. Смотрите "Сравнительные жизнеописания" Плутарха.

11. Смотрите четвертое письмо римского философа Луция Аннея Сенеки (54 - 39 до н.э.) к Луцилию (Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., 1991. С. 9-10).

12. Эпиктет (около 50 -130 н.э.) - крупнейший древнегреческий философ.

Наполеон Бонапарт. Максимы и мысли узника Святой Елены. - Санкт-Петербург, издательство "Азбука", 2000