В военных действиях 1745 года прусская кавалерия доказала обоснованность произведенных в ней преобразований. Ее действия определили исход битвы при Штригау, где один Бейрейтский драгунский полк под началом генерала Геслера разбил и обратил в бегство двадцать австрийских батальонов и захватил 66 знамен. В этой битве отличился и сам король. Он лично водил своих солдат в атаку против неприятельской батареи и первый вскочил на вал.
     Между тем, несмотря на поражение, Мария-Терезия не желала ничего слышать о мире. 13 сентября ее супруг гроссгерцог Франц Лотарингский был провозглашен германским императором. Эта новая удача прибавила ей решимости продолжать войну.
     30 сентября австрийская армия, почти вдвое превосходившая прусскую, потерпела от нее поражение в Сорской битве, где впервые в полной мере проявился полководческий талант Фридриха и тот особый род военного счастья, который был совершенно бесполезен в мирное время, но на войне делал короля почти мистической фигурой.
     Военные действия продолжались осенью и зимой 1745 года. К тому времени польский король и саксонский курфюрст Август III находился уже в союзе с Австрией, в обмен на обещания поддержать его стремления сделать польский королевский титул наследственным и передать его своему сыну. Неудачные действия саксонской армии, ее поражение в Кессельсдорфском сражении сделали возможным захват Дрездена Фридрихом. После этого Венский кабинет отправил к прусскому королю послов для заключения мира. Австрия вторично уступила Фридриху Силезию в потомственное владение. Фридрих победителем вернулся в Берлин, встретивший короля ликованием. Здесь впервые в его адрес звучит прозвище Великий. Но пока что оно - только дань восторгу, который его подданные испытывают по случаю счастливого окончания войны. Радость самого Фридриха омрачалось только одним обстоятельством, в том же самом году умер Иорданс.
     С 1745 по 1756 год Пруссия не ведет военных действий, и Фридрих занимается исключительно внутренними делами страны. Определился распорядок его дня, не меняющийся в течение всей жизни, удивляющий тем напряжением сил, который требуется для того, чтобы вести его.     

Вид дворца в Сан-Суси

Король поднимался в пять часов летом и в шесть зимой и сразу принимался за дела, успевая прочесть корреспонденцию и набросать черновики ответов "Около одиннадцати часов король в высоких сапогах делал в саду смотр своему гвардейскому полку, и в тот же час во всех провинциях полковые командиры производили смотры своим полкам"⁽¹⁾. До обеда Фридрих успевал выслушать доклады министров и обсудить с генералами военные дела. После обеда даются аудиенции. Затем король проводит несколько часов в литературных занятиях. Перед ужином устраивали маленький концерт. Король сам играл в оркестре музыку собственного сочинения или произведения Кванца - директора своей придворной капеллы. По общему мнению, Фридрих был превосходным музыкантом.
    Ужины короля приобрели известность благодаря мемуарам Вольтера. На них царила большая свобода высказываний. Фридрих был интересным и остроумным собеседником, хотя по особой королевской близорукости иной раз переходил пределы деликатности в своих шутках по отношению к собеседникам. Кажется, что этому незлому и чуткому человеку, отлично разбирающемуся в людях и знающему, как болезненна может быть обида, иногда доставляло удовольствие почти до слез дразнить их. Впрочем, в его оправдание надо сказать, что сам Фридрих терпеливо сносил ответные выпады, если кто-то отваживался делать их.
     За одиннадцать лет мира Фридрих успел внести преобразования в прусскую юридическую систему. К несомненным достижениям его царствования можно отнести уравнение перед законом всех сословий и создание независимого от администрации суда.     

Мельница в Сан-Суси

В 1749 году был окончен новый свод законов, получивший название "Corpus juris Fridericianum". На медали, выбитой по этому случаю, изображена богиня правосудия с неверными весами в руках и Фридрих, мечом исправляющий весы. Другим очень важным мероприятием Фридриха была, как сейчас сказали бы, комплексная мелиоративная программа. В рамках этой программы провели осушение Одерских болот и выстроили плотины в приморских затопляемых землях Остфрисландии. Таким образом увеличилось количество пахотных земель. Многие судоходные реки соединились каналами, отчего облегчилась перевозка прусских товаров, и они значительно подешевели. Были основаны две торговые компании, азиатская и бенгальская.
     В 1750 году в столице Пруссии закончили возведение нового собора, которому предназначалось служить усыпальницей коронованных особ царствующего дома.
     Государственная деятельность Фридриха не ограничивалась стенами его кабинета. Он регулярно разъезжал по стране, причем главные чины провинций, которые он посещал, должны были являться к нему с отчетами. Король на месте отдавал им приказания. Более того, староста деревни, через которую проезжала коляска короля, обязан был встречать его верхом при въезде в селение и сопровождать всю дорогу, по пути подробно рассказывая Фридриху о положении дел.
    Занимаясь управлением, король не забывал и о себе. В 1747 году вблизи Потсдама он выстроил новую загородную резиденцию, известную под именем Сан-Суси(Sans-souci по фр. - без забот).     

Оранжерея в Сан-Суси

Помимо дворца в ансамбль входило несколько павильонов: оранжерея, картинная галерея, китайский павильон и римские термы. Сан-суси было задумано как место уединения, король отправлялся туда для отдыха. Компанию ему составляли довольно необычные люди: Мопертюи, президент Берлинской академии, для своего времени крупный ученый, прославившийся лапландской экспедицией, писатель д'Аржанс, ученый Дарже, постоянный участник скандальных историй барон Пельниц. В 1750 году к этому избранному обществу присоединился Вольтер. До этого Фридрих безуспешно пытался переманить к себе величайшего писателя Франции, и когда ему это удалось, был без ума от своего нового приобретения. Помимо государственной и военной деятельности, король очень много занимался литературой: писал стихи и прозу. Трудно сказать, насколько эти произведения обладают собственными достоинствами, а насколько могут считаться неплохими подражаниями ведущим поэтам и писателям Франции, но прирожденный артистизм выручал Фридриха, не позволяя его произведениям опуститься ниже приличного любительского уровня. К числу сочинений прусского короля принадлежат помимо множества стихотворений исторические труды: "История своего времени", "Исторические записки Бранденбургского дома", а также "О различных родах правления и обязанностях монархов". Вольтеру в Пруссии вменялось в обязанности служить для короля преподавателем поэзии и эстетики.
     Однако личные взаимоотношения короля и философа не отличались ровностью. Король мечтал приобрести в лице Вольтера наставника и старшего друга, тот же был не готов взять на себя заботу о душевном состоянии Фридриха, ограничиваясь исправлением королевских рукописей. В конце концов, до короля дошли некоторые иронические высказывания Вольтера в адрес его стихов, к тому же Вольтер приобрел смертельного врага в лице Мопертюи, которого осыпал насмешками в своих статьях.     

Картинная галерея в Сан-Суси

В 1753 году Вольтеру пришлось спешно покинуть Пруссию.
     Основав в Сан-Суси картинную галерею, Фридрих взялся за пополнение ее коллекций, для чего в 1755 году предпринял инкогнито путешествие в Голландию. Об этом путешествии рассказывают, что поскольку короля сопровождало всего два человека, и одежда на нем была самая простая, то хозяйка богатого трактира не хотела принять от Фридриха заказ, утверждая, что блюдо очень дорогое и простолюдину не по карману. Тогда ей сказали, что человек, стоящий перед ней, - известный флейтист и зарабатывает большие деньги своим искусством. Но, только выслушав в исполнении Фридриха несколько мелодий, хозяйка поверила этому.
     Одиннадцать лет мира пролетело быстро, и Европа оказалась на пороге новой войны. За это время Австрия под управлением Марии-Терезии поправила финансовые дела, пришедшие в расстройство за последние несчастные годы. Теперь венская императрица могла задуматься над тем, чтобы вернуть Силезию и предупредить дальнейшие враждебные происки Пруссии, лишив Фридриха королевского сана и части земель. К Австрии примкнула Россия, обеспокоенная усилением Пруссии, и Саксония. В 1755 году в Вене был заключен тайный трактат, по которому страны-участницы обязались напасть на Фридриха в случае открытия им военных действий против кого-нибудь из них. В договор также включался пункт о последующем дележе прусских земель.
     Немаловажную роль в создании союза сыграло личное отношение русской и австрийской императриц к Фридриху, который, не задумываясь, осыпал их колкими эпиграммами.     

Замок Шарлоттенбург в Берлине

Его перо не пощадило всесильную маркизу Помпадур, и вот вековая вражда была забыта, Мария-Терезия, известная крайне строгими взглядами на брак, лично пишет к любовнице французского короля, а Франция присоединяется к договору России, Австрии и Саксонии. (Фридрих маркизу Помпадур не жаловал. Когда Вольтер привез королю от нее поклон, тот холодно ответил: "Я ее не знаю".)
    На стороне Фридриха остались лишь английский король, союз которого прусский король приобрел обещанием защищать английские владения в Ганновере, ландграф Гессен-Кассельский и герцоги Брауншвейский и Готаиский.
     Через своих шпионов Фридрих знал о приготовлениях к войне и поспешил предупредить первый удар. В 1756 году прусские войска вступили в Саксонию. Саксонская армия, вдвое меньшая, чем прусская, не решалась вступить с ней в открытое сражение и, дожидаясь подкрепления со стороны Австрии, встала лагерем в долине между Пирной и Кенигштейном, естественное положение которой делало ее почти неприступной. Перед Фридрихом открылась прямая дорога на Дрезден, который он поспешил занять. После этого было объявлено, что Саксония временно поступает под его управление. Король конфисковал все казенные суммы в государстве и все запасы оружия и снаряжения в государственных арсеналах. В глазах всех европейских государств это был прямой разбой, и Фридриху понадобилось оправдать его.     

Елизавета Петровна - российская императрица, противник Фридриха Великого

Средством для этого послужил попавший в его руки государственный архив дрезденского двора. На его основе прусский министр Герцберг составил знаменитый Memoire raisonne, который содержал тексты подлинных документов, касающихся планов России, Австрии и Франции в отношении Пруссии.
     Саксонская армия, в конце концов, сдалась, вынуждаемая голодом, так как прусские войска полностью блокировали ею, а шедший на помощь австрийский фельдмаршал Броун был разбит при Лозовице и вынужден отступить. Фридрих овладел всей Саксонией и тут же обложил ее налогами в свою пользу.
     К началу зимы 1756-1757 годов прусская армия насчитывала 200000 человек, армии союзников 500000. Единственной надеждой на успех в этом случае оставалось, быстро нападая на противников и не давая им объединяться, разбивать их поодиночке.
     Весной прусские войска вторглись в Богемию и наголову разгромили австрийскую армию в Пражской битве. Остатки разбитой армии заперлись в Праге, которую Фридрих осаждал долго и безуспешно, пока на помощь осажденным не подошел корпус генерала Дауна. Оставив под Прагой небольшое осадное войско под командованием фельдмаршала Георга Кейта, Фридрих пошел навстречу Дауну. 18 июня разыгралось сражение при Коллине, для пруссаков крайне неудачное. Австрийская армия изначально заняла прекрасную позицию, а внезапное решение короля поменять план сражения в тот самый момент, когда его войска начали уже теснить неприятеля, довершило исход дела. Осада Праги была снята, прусская армия отступила. Фридрих после поражения при Коллине писал фельдмаршалу Кейту: "Счастье, любезный лорд, внушает нам часто пагубную для нас самоуверенность. Пруссаки храбры, но 23 батальонов было мало, чтобы разбить 60 тысяч неприятелей... В тот день фортуна обратилась ко мне спиной; этого надо было ожидать: она женщина, а я человек не влюбчивый. Как удивился бы великий маркграф Фридрих-Вильгельм, если бы видел своего правнука в войне с Россией, Австрией, Германией и стотысячным войском французов? Не знаю, будет ли мне стыдно проиграть дело, но уверен, что и противникам не много будет чести победить меня."
    Теперь, когда война начала оборачиваться к Фридриху своей неприглядной стороной, он принялся жаловаться и преувеличивать ничтожность своего положения по сравнению с европейскими державами. Но судьба, как будто, твердо вознамерилась сделать из него великого полководца. Война продолжалась. О капитуляции король не помышлял.
    В ответ на военные действия против Австрии, в пределы Пруссии вторглись войска французов под предводительством герцога Ришелье и русская армия во главе с генерал-фельдмаршалом Апраксиным. Фридрих запасся пузырьком с сильнодействующим ядом на случай окончательного поражения и принялся за работу. Там, где политические обстоятельства и военная удача не сопутствовали его планам, он действовал золотом. Счастье пока что оставалось на стороне короля.
     После победы при Гросс-Егерндорфе над корпусом прусского полководца Левальда, Апраксин внезапно отступил из Пруссии, оставив, таким образом, Фридриха наедине с французами и австрийцами. (В это время тяжело заболела Елизавета Петровна, и Апраксин, боясь неудовольствия ее наследника Петра, преклонение которого перед прусским королем было общеизвестно, поспешно отвел свои войска).
     Герцог Ришелье получил от прусского короля взятку в размере 100000 талеров за то, что его войска приостановили действия против прусских провинций. Другой французский полководец Субиз был разбит при Росбахе 5 ноября 1757 года.     

Битва под Бреславлем в 1757 году

В этом сражении французы потеряли 10000 человек, 7000 попало в плен, потери прусских войск составляли 165 человек убитыми и 376 ранеными. Тогда выдвинулся, для того, чтоб занять достойное место между великими генералами Фридриха, молодой Зейдлиц. Легкая прусская кавалерия под его командованием опрокинула тяжелую конницу неприятеля, маневр, дотоле невиданный. Но удивительней всего отношение к поражению самих французов.
    Прусский король сделался в Париже героем, над разбитым же Субизом смеялись.
     И все же, одерживая победы, прусская армия находилась в плачевном состоянии. Она насчитывала теперь только 32000 человек, а ей противостоял еще девяностотысячный корпус австрийского генерала Карла Лотарингского, который, в то время как Фридрих сражался с французами, занял Силезию и захватил ее столицу Бреславль.
     С этого момента начинается новый этап в жизни короля Фридриха Второго, в течение которого прозвище Великий окончательно утвердилось за ним. Во внешности и характере короля произошли огромные изменения. Он преждевременно состарился и сгорбился, словно под тяжестью невидимого груза, становясь все больше похожим на собственные портреты, но в глазах его появился огонь, какого не было раньше. При взгляде на Фридриха понимаешь, почему его называли Великим - кажется, что силы его неисчерпаемы и во много раз превосходят человеческие. Король казался неуязвимым. Смерть не брала его. Ядрами убивало под ним лошадей, один раз испугавшись чего-то, под ним взвилась на дыбы лошадь и получила в голову пулю, которая предназначалась Фридриху, другая пуля расплющила золотую табакерку, которую король носил в кармане. После Лозовицкого сражения Фридрих лег в повозку и уснул, случайное ядро попало в повозку, короля спасло только то, что за секунду перед этим он поднял ноги на высокий облучок. Под конец Семилетней войны Фридрих и сам уже не верил в то, что погибнет на поле боя. "Ядро, которое должно убить меня, упадет свыше", - равнодушно говорил он. То, как явно судьба охраняла короля, невольно внушало даже врагам почтение перед ним.
     В кампанию 1758 года король однажды ехал с небольшой свитой впереди армии. Из кустов по ним начали стрелять засевшие там неприятели.
     - Король, в вас целят! - крикнул Фридриху адъютант. Неприятельский солдат наводил дуло прямо в грудь короля.
     - Ты! Ты!... - закричал ему Фридрих и погрозил тростью.
     Солдат почтительно опустил ружье.
     С конца 1757 года король находится в постоянном и очень сильном нервном напряжении. Он становится раздражительным, любое отступление от его планов приводит Фридриха в ярость, ведь он может рассчитывать теперь, когда у него почти не осталось армии, только на быстроту передвижений и собственный полководческий талант.
     Насколько обоснованны были эти упования доказала битва при Лейтене 5 декабря 1757 года, которая считается образцом военного искусства. Говорят даже, что солдаты едва ли имеют право разделять с Фридрихом славу этого дня.
     Ночью войско Фридриха, измученное сражением, расположилось на отдых прямо на поле боя. "Лошади и люди ложились между ранеными и мертвыми на землю... вдруг один из солдат запел псалом "Тебя, Бога, хвалим!"...вскоре вся армия пела с ним вместе"⁽³⁾.
     В это время австрийская армия спешно ретировалась в сторону местечка Лисса. Фридрих, всего с одним эскадроном гусар, которых вел Циттен, взялся преследовать их. Видимо, от смертельной усталости и напряжения того дня любое предприятие казалось ему выполнимым. Прусская армия, у которой недавно не хватало сил даже на то, чтоб разбить лагерь, узнав о предприятии короля, поднялась и отправилась следом за ним. Под Лиссой завязалась новая битва, а сам Фридрих, под неприятельским огнем прорвавшись в город, направился прямо в штаб австрийских войск. То, что произошло потом, можно прочесть почти в любом учебнике истории. Со словами: "Добрый вечер, господа", - король предстал перед австрийскими генералами. Его легко можно было захватить в плен, но, видимо, так велик был трепет перед этим человеком, которому удавались самые неслыханные предприятия, что австрийцам даже не пришла в голову эта простая мысль. Без единого выстрела австрийский штаб сдался Фридриху.
     Непременным следствием победы при Лейтене было освобождение всей Силезии от австрийских войск. Итак, австрийская и французская армия были разбиты Фридрихом, но перед ним оказался новый, как показало будущее, куда более опасный враг - Россия. Сменивший Апраксина генерал-аншеф Вильям Фермор 11 января 1758 года занял город Кенигсберг и был назначен императрицей Елизаветой Петровной генерал-губернатором прусского королевства. Подданные прусского короля принесли присягу на верность русской императрице. "Никогда еще самостоятельное царство не было завоевано так легко, как Пруссия, - писал Архенгольц, - но и никогда победители, в упоении своего успеха, не вели себя так скромно, как русские!" Вот удивительный парадокс. Государство, имеющее самую сильную армию в Европе и короля, военный гений которого неоспорим, с легкостью сдается первому военачальнику, вступившему в его границы. К сожалению, это обстоятельство является прямым следствием политики Фридриха. Он относился к собственной стране, во многом, как к экономической базе армии, которая и была отечеством короля. Армия сражалась вокруг короля и умирала ради него, страна, оставшись без защиты войска, принесла клятву верности своему счастливому завоевателю.
     Фермор продолжал продвижение через Пруссию и 4 августа 1758 года осадил крепость Кюстрин, в которой находились главные военные магазины Фридриха. Крепость не сдалась, но сильно пострадала от пожаров, и в снабжении Прусская армия потерпела сильный урон. Фридрих бросился на помощь осажденному городу. 11 августа его армия прибыла к Кюстрину.
     Несмотря на многочисленные одержанные победы и почти нечеловеческие усилия короля и его солдат, положение оставалось крайне опасным, почти безнадежным. Оправившись от поражений, в Саксонию вторглась новая армия французов, на Берлин двигались шведы, рассчитывающие после победы получить назад у Пруссии свои померанские провинции, которые им пришлось уступить еще Фридриху-Вильгельму I.
     14 августа 1758 года началось сражение при Цорндорфе, одно из самых упорных и яростных в Семилетней войне. Прусская кавалерия решила ее судьбу. Если бы не последняя отчаянная атака Зейдлица, прусская армия, уже смятая и бегущая, вероятно, прекратила бы свое существование. Хотя поле битвы осталось за русской армией, и Берлин, и Петербург равным образом праздновали победу. Но Фермор своей победой не воспользовался. Простояв два дня на поле боя, он отступил из Пруссии. Вскоре после этого Фермор был отставлен и главнокомандующим на его место назначен граф Салтыков.
     Следующие годы войны представляют для Фридриха однообразную цепь поражений, ни одно из которых не было решающим, походов и опасностей, которые миновали Фрирдиха, уже желающего смерти, как освобождения.
     Война никак не могла кончиться. Прусский король, чей конец уже казался предрешенным, продолжал метаться по своим владениям, как будто в каждом поражении черпая силы для продолжения борьбы. После разгрома в Гохкирхской битве с австрийцами, стоившей королю 9000 человек убитыми и ранеными, он был даже весел.
     - Куда вы девали свои пушки? - спрашивал он у канониров.
     - Черт их взял ночью, - отвечали они.
     - А мы их у него отнимем днем!
     Но за Гохкирхским поражением последовало поражение при Кунерсдорфе, еще более страшное. Находясь в самой гуще сражения, видя беспорядочное бегство своих солдат под огнем русской артиллерии, Фридрих воскликнул: "Неужели для меня не найдется ни одного ядра!"
    Под королем убило двух лошадей, мундир его был прострелен в нескольких местах. Наконец, он вонзил в землю шпагу и остался стоять неподвижно, ожидая смерти. Но судьба всегда смеялась над его попытками умереть героической смертью. Прусские гусары под командованием ротмистра Притвица буквально силой увезли короля в безопасное место.
    Король был в полном отчаянии. К своему министру Финкенштейну он написал в Берлин: "Все пропало! Пусть каждый спасается, как может!"
     Когда по прошествии ночи к нему явился офицер с докладом о спасенных орудиях. Фридрих закричал на него:
     - Ты лжешь! У меня нет больше пушек!
     Страшнее смерти ему казался позор поражения. И все же дела короля в этом мире были не окончены. Прусская армия, потерявшая больше половины своего состава, рассеянная, бежавшая с поля боя, собиралась вокруг своего вождя, словно по волшебству.
     В начале 1760 года Фридрих мобилизует все средства для того, чтобы пополнить армию. Его вербовщики действуют во всей Германии, где уговорами и обещаниями, где деньгами. Вскоре Фридриху удалось увеличить численность своих войск до 90000 человек, но теперь они состояли почти целиком из неопытных новобранцев.
     Фридрих писал к венецианскому ученому Альгаротти: "Если вечный жид существовал, он, верно, не вел такой скитальческой жизни, как я. Мы начинаем походить на странствующих комедиантов... мы кочуем по свету и разыгрываем наши кровавые трагедии только там, где неприятель дозволяет нам устроить театр... мы можем назваться счастливцами, если к нам вдобавок не придет чума. Развалины и нищета - вот презренные памятники наших громких подвигов!"
    Военные действия продолжаются до 1762 года. Изредка королю улыбается удача, но положение его остается опасным. 9 октября 1760 года русскими войсками под командованием Чернышева взят Берлин.     

Петр III - российский император, заключивший мир с Пруссией

В Англии умер король Георг II, и с восшествием на престол его сына Георга III прекратилось субсидирование Пруссии. Лишь непрекращающиеся раздоры в лагере союзников спасают Фридриха от окончательного разгрома. Силы его с каждой кампанией ослабевают, но и его противники почти разорены войной.
    Лишь смерть 5 января 1762 года русской императрицы Елизаветы, которой наследовал Петр III, приблизила окончание военных действий. Петр III преклонялся перед Фридрихом. Он немедленно заключил с Пруссией мир. Провинции и города были Фридриху возвращены, корпус Чернышева получил приказ присоединиться к армии прусского короля. У Фридриха остался один сильный противник - Австрия. Но дальнейшая война показалась Марии-Терезии слишком дорогим удовольствием при том плачевном состоянии, в котором находилась экономика страны. 16 февраля 1762 года в замке Губертсбург был подписан мир между Австрией, Пруссией и Саксонией, по условиям которого все державы оставались в границах до Семилетней войны. Силезия вновь была признана собственностью Фридриха.
     Семилетняя война окончилась. Фридриха она сделала героем, превратила в живую легенду, но участь этого человека была получать от судьбы только бесполезные подарки.
     "Стариком, у которого каждый день отнимает по году жизни, инвалидом, израненным подагрой, возвращаюсь я в город, в котором мне знакомы только одни стены. Там нет более близких моему сердцу. Не старые друзья встретят меня у порога, а новые раны моего народа и бесчисленные заботы о их исцелении", - писал Фридрих к д'Аржансу.
     На следующий день по прибытии короля в Берлин в Шарлоттенбургской придворной церкви состоялось молебствие и панихида. По окончании службы стали искать короля и нашли его стоящим в углу церкви на коленях. Опустив голову на руки, он плакал.
     Продолжительная война превратила Пруссию в пустыню. Для восстановления хозяйства из армии сразу же после заключения мира были распущены все крестьяне. Города отстраивались. Желая показать всей Европе, что Пруссия все еще богата, а, значит, сильна, Фридрих не жалел денег на строительство. В Сан-Суси по его приказу приступили к сооружению большого дворца.     

Новый дворец, построенный в Сан-Суси после Семилетней войны

С пострадавших от войны провинций были сложены подати: с Силезии - на шесть месяцев, с Померании - на два года. Кроме того, из казны поступали значительные суммы на восстановление разрушенных мануфактур и фабрик. Пытаясь компенсировать дефицит бюджета, Фридрих ввел пошлину на ввоз из-за границы предметов роскоши и присвоил казне исключительное право производства и торговли табаком и кофе.
     В то же время король не оставлял вниманием армию. Продолжались маневры и учения, для пополнения офицерского состава был увеличен берлинский кадетский корпус и учреждено еще два: в Померании и Восточной Пруссии. Все разрушенные войной укрепления ремонтировались, работали ружейные и литейные заводы. Еще недавно проклинавший войну, измученный ею король продолжал уповать на армию, как на единственное средство поддержать могущество страны.
     Но повторения войны со всеми сильнейшими европейскими державами разом Фридрих боялся. Ему нужны были союзники, и он нашел их в России. После смерти Августа III императрице Екатерине хотелось сделать польским королем своего ставленника Станислава Понятовского и управлять через него Польшей. Фридрих пообещал поддержать ее, и 31 марта 1764 года между Россией и Пруссией был заключен оборонительный договор. А в 1772 году по проекту прусского короля был произведен раздел Польши, при слабом Станиславе Понятовском раздираемой анархией и совершенно беззащитной. В разделе участвовали три державы: Россия, Пруссия и Австрия. При этом несомненная выгода Пруссии состояла в том, что присоединенные к ней польские земли, уничтожили чересполосность ее владений. Обладание устьем Вислы сделало Фридриха хозяином польской торговли.
    В 1777 году, после смерти последнего баварского курфюрста, Австрия сделала попытку присоединить к себе Баварию. Фридрих выступил в поход против нее, но эта маленькая война не походила на те, которые он вел прежде. Даже заручившись поддержкой России и Франции, король избегал крупных сражений, и победа ему досталась лишь потому, что австрийскими войсками предводительствовал еще более нерешительный полководец, сын Марии-Терезии Иосиф. К тому же сама императрица, не найдя сочувствия своим планам в европейских державах, почла за лучшее уладить дело миром. Она написала Фридриху, что "им обоим не слишком будет выгодно вырывать друг у друга волосы, убеленные старостью". Германия теперь смотрела на Фридриха, как на защитника своих свобод.
     В 1780 году умерла Мария-Терезия, и ее сын вступил на престол под именем Иосифа II. Одним из самых больших его желаний было сделать сан германского императора, до этого зависящий от избирательных князей (курфюрстов), наследственным. При этом независимости Германии должен был прийти конец. В 1786 году в ответ на новую попытку Иосифа II присоединить Баварию, Фридрих приступает к созданию оборонительного союза германских князей, который в июле того года был подписан в Берлине.
     В то же время Фридрих продолжал деятельно управлять Пруссией. Здесь его самовластный характер нашел прекрасное применение. Король редко прислушивался к чьим бы то ни было советам, зато, наверное, не было государя, который знал своих подданных лучше, чем он. Своей страной он управлял, как большим имением. Ему ежедневно подавались отчеты о числе родившихся и умерших, посевах и постройках. Он знал, сколько продано за границу сукна и полотна, что производится в той или иной провинции, и какой доход приносит каждый завод или мануфактура. Фридрих часто бывал упрям и деспотичен, но это ничуть не уменьшало его популярности.
    К чести короля надо сказать, что, несмотря на весь деспотизм его правления, в Пруссии не прижилась тайная полиция, а цензура ограничивалась тремя статьями: нельзя было писать против Бога, против таинств христианской церкви и против чести народа.
    Проводя дни в трудах, постоянно окруженный людьми, Фридрих был одинок. Умерли и все его друзья, и люди, которых он хотел бы назвать друзьями. Король наполнял Вильгельмовскую церковь в Берлине монументами Шверину, Зейдлицу, Кейту. В Сан-Суси он выстроил храм дружбы в память Вильгельмины.
     Семьи у короля никогда не было. С женой они жили врозь и, сохраняя все приличия своего сана, едва переносили друг друга. "Иногда король просил у королевы позволения откушать вместе с нею. Они сходились молча, почтительно раскланивались друг с другом, садились за стол и с такой же церемонией после обеда расходились... Таким образом была ими отпразднована и золотая свадьба в 1783 году⁽³⁾.
     При короле остался только Джордж Кейт, брат погибшего фельдмаршала и генерал Фуке. Фридрих, этот мизантроп и язвительный циник, не задумываясь выплескивавший всю желчь характера на любого, кто подворачивался под горячую руку, ужасно носился с этими двумя стариками. Когда у Фуке стал притупляться слух, король выписал ему из Парижа слуховые рожки, а когда его старый приятель начал даже говорить с трудом "изобрел особенную машину, посредством которой, составляя буквы, можно было объясняться, и по несколько часов в день проводил с ним таком немом разговоре"⁽³⁾.
     Одряхлевший Циттен, последний из его прежних боевых товарищей, иногда навещал Фридриха, но по большей части король жил один, окруженный в пустом дворце Сан-Суси собаками, лошадьми и солдатами. Своей старой лошади по имени Цезарь король приказал построить возле Потсдамского дворца открытую конюшню, из которой она могла выходить и гулять по саду.     

Посмертная маска Фридриха Великого

Король, приезжая в Потсдам, угощал ее сахаром и белым хлебом, а лошадь, завидев его издали, прибегала к нему и, пока король гулял по саду, брела за ним следом. "Когда в Потсдаме бывал развод или смотр, Цезарь, заслышав военную музыку, являлся на плац, становился возле короля, и, положив голову к нему на седло, не отходил до тех пор, пока король не возвращался домой"⁽³⁾.
    У Фридриха началась бессонница. По целым ночам он просиживал над томами классиков французской литературы, но немецкую не знал и совершенно пренебрегал ею. Короля начали донимать болезни. К подагре прибавились геморрой и астма. В 1780 году он писал к одному из друзей: "Вы, верно, сами догадываетесь, что на 68 году жизни я чувствую все признаками старости. То подагра, то боль в пояснице, то лихорадка потешаются насчет моего существования и напоминают мне, что давно пора бросить изношенный футляр моей души".
     В одиночестве, верхом Фридрих прогуливался по улицам города. Взрослые почтительно стояли по обе стороны улицы, рассматривая короля. Дети прыгали вокруг его лошади, бросая вверх шапки, но не столько в знак приветствия, сколько из озорства. Детям, наверное, был смешон король: старик в грязном и потертом мундире, который почти не обращал на них внимания, только иногда отстранял их с дороги палкой.
     Он уже был не нужен детям, да и никому не нужен. Дворец Фридриха не охранялся. Всякий мог подойти к его окнам и заглянуть в них.
     В январе 1786 года умер Циттен.
     - Мой старый приятель как всегда в авангарде, - сказал Фридрих, - и расчищает дорогу королю. Скоро я последую за ним.
     Здоровье короля все ухудшалось. Он совсем перестал спать. Кабинет-секретарям отдали приказание являться с докладами не в семь утра, как обычно, а в четыре.
     - Беспокойство ваше недолго продлится, - сказал им король.
     15 августа 1786 года королю стало значительно лучше, но эта последняя вспышка бодрости окончательно истощила его силы. На следующий день король уже никого не узнавал. Но сознание иногда возвращалось к нему.
     "Ночью он спросил: "Который час?" - Ему отвечали: одиннадцать. "Хорошо, - сказал он, - разбудите меня в четыре, я нынче не работал, завтра будет много дел"⁽³⁾.
    В два часа ночи он вдруг приподнялся и раскрыл глаза. Камер-гусар поспешно подхватил короля.
     "О, как легко! Я взошел на гору... хочу успокоиться", - ясно прошептал Фридрих.
    Остановились каминные часы. Впоследствии Наполеон увез их на Остров Святой Елены.
     Фридрих завещал похоронить себя в склепе, который еще при жизни соорудил для себя в Сан-Суси под пьедесталом с фигурой Флоры. Но желание его не было исполнено. Наследник короля, его племянник, сын принца Августа-Вильгельма Фридрих-Вильгельм приказал похоронить Фридриха в гарнизонной церкви в Потсдаме.

Список использованной литературы.

    1) Вольтер. "Мемуары". - Издательство "Вестник знания" В.В.Битнера. Напечатано в бесплатном приложении к "Вестнику знания" в 1910 году.
    2) "Фридрих Великий". Серия "Сто великих людей". - Издание А.С. Суворина, Спб, 1894 год.
    3) "Фридрих Великий" . Ф.Кони - По изданию Спб 1844 год.

    Весь материал о Фридрихе II Великом специально для проекта любезно предоставлен Еленой Велюхановой