1. Железный канцлер за Тройственный Союз.

    Создатель единой Германской империи, основатель и, на протяжении тридцати лет, бессменный руководитель "Второго Райха", "железный канцлер" Отто фон Бисмарк в своих мемуарах сформулировал геополитическую концепцию, исходящую из национальных интересов Германии (как он их понимал) и предполагающую осуществление ряда необходимых для обеспечения этих интересов условий.
    С точки зрения Бисмарка, основной германской национальной политики должно являться обеспечение возможности объединенному немецкому народу "вести, наравне с прочими великими державами Европы, автономную политическую жизнь". Впрочем, уже само географическое положение Германии в центре Европы обязывает ее правителей находиться в центре всех противоречий как на западе, так и на востоке при том, что эти противоречия могут не касаться Германию впрямую (этим, в основном, и обусловлена та роль "честного маклера", которую сыграл Бисмарк на Берлинском конгрессе 1878 г.). Такая ситуация дает Германии, по логике Бисмарка, с одной стороны, возможность установить в конечном счете свою гегемонию в Европе, причем исключительно дипломатическими, невоенными методами, используя отсутствие прямой вовлеченности в те или иные конфликты, но с другой стороны чревата большими потерями для Германии в случае попытки германских правителей установить такую гегемонию прямым вооруженным путем, вмешавшись в те или иные прямо не касающиеся ее европейские конфликты. Бисмарк неоднократно подчеркивает необходимость миролюбивого подхода в германской внешней политике и доказывает ее объективную незаинтересованность Германии в каких бы то ни было войнах.
    "Даже самый благоприятный исход войны никогда не приведет к разложению основной силы России, которая зиждется на миллионах собственно русских... Эти последние, даже если их расчленить международными трактатами, так же быстро вновь соединяются друг с другом, как частицы разрезанного кусочка ртути. Это нерушимое государство русской нации, сильное своим климатом, своими пространствами и ограниченностью потребностей" (Отто фон Бисмарк).
    Осуществление такой политики по логике Бисмарка тесно увязано с существованием стратегического союза Германии, Австрии и России. Причем, Бисмарк подчеркивает его значение именно как союза, основанного на объективном осознании каждой из держав-участниц его необходимости, а не на тезисе о монархической и династической солидарности (напротив, в ряде мест Бисмарк сетует на слишком сильную зависимость внешней политики монархических стран от личной воли императоров и наличия тех или иных династических интересов). Даже когда непосредственный "союз трех императоров" распался, Бисмарк прилагал массу усилия для обеспечения двухсторонних отношений Германии с Австрией и Россией. Войны между этими тремя державами Бисмарк считает противоречащими какой бы то ни было логике и их собственным интересам. Кроме того, посредством поддержания хороших отношений как с Австрией, так и с Россией Германия способна преодолеть опасность изоляции на континенте, а также не менее грозную опасность "коалиции Кауница" между Австрией, Францией и Россией. И то, что в 1879 г. Бисмарк склонился к заключению направленного против России сепаратного договора с Австрией, вовсе не означает, по мысли Бисмарка, отказа от стратегии "провода в Россию". Напротив, именно союзу с Россией (а не с Австрией, прогрессирующий упадок, противоречивость внутриполитического устройства и нарастающие общественные противоречия внутри которой Бисмарк прекрасно осознавал) он уделяет основное внимание в рамках своей внешнеполитической доктрины, и если антироссийское соглашение и было подписано, то, как подчеркивает Бисмарк, оно было обусловлено прежде всего агрессивно панславистской внешней политикой России, не соответствующей подлинным русским интересам, и носило подчеркнуто временный, а не долговечный характер. Бисмарк неоднократно подчеркивает, что "между Россией и Пруссией-Германией нет таких сильных противоречий, чтобы они могли дать повод к разрыву и войне".

2. Экспансия к Югу против славянофильских мифов.

    Исходя, с одной стороны, из того, что только поддержание Германией дружественных отношений с Австрией а, в еще большей степени, с Россией способно обеспечить стратегическую безопасность Германии и уберечь ее от противостояния коалиции великих держав с запада и востока, и признавая, с другой стороны, существование объективных противоречий между Австрией и Россией в "балканском вопросе", Бисмарк предлагает единственно выгодный для всех трех держав путь его разрешения. Этот путь заключается в отказе России от проведения воинственной панславистской внешней политики и переориентации своей геополитической активности с юго-западного (Балканы) на южное (черноморские проливы, Константинополь) направление. С точки зрения русского государственного деятеля, каким он представляется Бисмарку, для России не будут иметь благоприятных последствий ни столкновение с Германией, ни с Австрией. Напротив, в случае дипломатического или физического занятия русскими Константинополя они, по мысли Бисмарка, приобретают важную стратегическую точку без каких-либо существенных жертв. Кроме того, такое развитие событий сулит (помимо прямой выгоды, заключающейся в отводе военной угрозы) выгоду и Германии (которая избавляется от положения ограничителя России в английских и австрийских интересах), и Австрии (с которой Россия, обострившая отношения со средиземноморскими державами, будет охотнее идти на дипломатические компромиссы).
    Бисмарк неоднократно подчеркивает, что "традиционная русская политика, которая основывается отчасти на общности веры, отчасти на узах кровного родства, идея "освободить" от турецкого ига и тем самым привлечь к России румын, болгар, православных, а при случае и католических сербов, под разными наименованиями живущих по обе стороны австро-венгерской границы, не оправдала себя". Вернее, это вполне возможно осуществить на сугубо физическом уровне, но нереально превратить эти "племена в приверженцев русского могущества", то есть, иными словами, интегрировать в состав Российской империи. По Бисмарку, России следует оставить эти панславистские фантазии и обратиться к реально достижимой и выгодной цели, а именно — "обеспечению Черного моря". "Если удастся запереть Босфор крепким замком из орудийных и торпедных установок, то южное побережье России окажется еще лучше защищенным, чем балтийское.." Именно в этом случае, подчеркивает Бисмарк, можно рассчитывать и на достижение германских национальных интересов: "наши интересы более, нежели интересы других держав, совместимы с тяготением русского могущества на юг...оно принесет нам пользу".

3. Фатальная ошибка Кайзера — отказ от концепции Бисмарка.

    К сожалению, такой перспективе не суждено было воплотиться в жизнь. С одной стороны, Вильгельм II развернул после отставки Бисмарка войну с его "русофильским наследством", отказался от линии Бисмарка на необходимость стратегического союза с Россией (что, в частности, проявилось в развязанной по указанию Вильгельма кампании против конверсии русского займа, приводившей, по его мнению, к выкачиванию немецких денег в Россию, где они использовались якобы для военных приготовлений против Германии; последствием этой кампании стал перенос центра русской финансовой активности в Европе из Берлина в Париж) и переориентировал германскую внешнюю политику на Англию (что выразилось в заключении неравноправного договора о Гельголланде и Занзибаре). Бисмарк писал об этом: "...мы должны не терять из вида заботы о наших отношениях с Россией только потому, что чувствуем себя защищенными от русских нападений теперешним тройственным союзом. Даже если эта защита по прочности была бы несокрушимой, у нас все же не было бы никакого права и никакого основания ради английских или австрийских интересов на Востоке приближать германский народ к тяжелому и бесплодному бремени русской войны в большей степени, чем это вызывается нашими собственными германскими интересами и заинтересованностью в целостности Австрии". С другой стороны, и в России, в конечном счете, панславистская риторика сомнительных политических деятелей взяла верх над объективной необходимостью стратегического союза с Германией. Печальные последствия же этих обоюдных ошибок как для германской, так и для русской истории в XX веке (который начинался как век, наиболее перспективный во всех отношениях именно для Германии и России) общеизвестны.

                                                     Перевод Андрея Карагодина